– Кто герои ваших романов?

– Обычные люди. Те, кто постоянно толкается в автобусе, когда спешит на работу, или стоит в очередях на кассе супермаркета с купонами на скидку.

По лицу журналистки Виктор видел, что она хочет что-то дополнить. Но нет, то ли не решилась, то ли посчитала это не нужным. Вместо этого она спросила:

– Насколько комфортно для вас выпускать по пять-семь романов в год?

– Я быстро пишу и много думаю, в частности постоянно раскладываю свои сюжеты на атомы. Так что это нормальная для меня скорость.

Очередной телефонный звонок стал спасением для Виктора. На этот раз звонила мать.

Он поднялся, буркнул извинение и вышел вместе с «трубкой» в коридор.

Глава 15

Аня закончила писать и встала из кресла. Интервью ожидаемо прервалось через три вопроса.

«Такими темпами как раз к концу недели и закончим», – иронично подумала Аня.

Она отметила про себя, что больше не краснеет в присутствии Неверящего. Наверное, если бы он вел себя с ней нормально, не замыкался в себе, щеки продолжали бы полыхать от стеснительности. Но Аня была ему не интересна, ни как женщина, ни как журналистка, да вообще… Никак… Не сказать, чтобы Аня действительно страдала по этому поводу.

Еще бы занять себя чем-то, кроме прогулок. У родителей, в поселке, все же можно было и в гости сходить, и на огород выйти, и с родными пообщаться, и это не считая не прекращавшейся работы по дому. Здесь же Аня скучала. За исполнение обязанностей повара ей пообещали заплатить. Уборщица Неверящему, похоже, была не нужна. И что оставалось делать? В этом доме даже библиотеки не было. А если и была, то Аня не знала, где ее искать. В общем, западня: четыре стены, потолок, нелюдимый писатель и скука. Отличный набор!

Библиотека все же нашлась. Ну как библиотека… Три полки с книгами в соседней спальне. В основном – любовные романы. Аня поморщилась, но взяла пару штук – зарубежных авторов – и до обеда потерялась для общества.

В обед они с Неверящим встретились за кухонным столом.

– Завтра тоже борщ будет? – буркнул этот всем недовольный «живой классик», внимательно рассматривая свою порционную тарелку, полную до краев.

– Если хотите что-то другое, нужно заказать продукты, – Аня могла несколько дней есть одно и то же и не видела в этом проблемы. – Из остатков можно только мясо, тушенное с овощами, сделать.

– То есть готовить вы не умеете, – сделал внезапный вывод Неверящий.

Он как будто специально выводил ее из себя, проверял на прочность. Аня мысленно скрутила шиш в его сторону и спокойно ответила:

– Я изначально появилась тут не как повар.

Неверящий скривился, но промолчал, занял рот борщом.

Журналистка его бесила. Причем бесила очень сильно. Она быстро освоилась здесь, от краски на щеках не осталось и следа. И теперь было похоже, что она жила здесь всю свою жизнь. В его доме!

Виктору не нужны были преклонение или благоговение перед его писательской славой. Но и полное равнодушие со стороны журналистки его жутко раздражало. Впрочем, последнее время его раздражало практически все. Антон с ухмылкой уверял, что для Виктора подобное состояние совершенно нормальное.

И теперь, сидя за обеденным столом напротив невозмутимой журналистки, Виктор хотел выбить почву у нее из-под ног хотя бы на миг.

– То есть готовить вы не умеете?

– Я изначально появилась тут не как повар.

Один : ноль. Она действительно не обязана была готовить. Он мог легко заказать пиццу, роллы, да что угодно, но соблазнился домашним борщом. Вот и получил вполне справедливый ответ. Справедливый, да. Но как же это его раздражало!

До обеда он написал половину главы новой книги. Там, на восьмой странице, уже появилась Арина Оргова, нахальная журналистка, во все совавшая свой длинный нос. Ее внешность он беззастенчиво списал с той умницы, что сидела сейчас перед ним. Характер немного ухудшил. Впрочем, почему ухудшил. С реальной журналисткой Виктор был знаком всего полтора дня, кто знает, что за черты характера он не успел увидеть.

– В доме есть библиотека? Обычная, с бумажными книгами? – прервала молчание журналистками.

– Смысла в ней нет, – ответил Виктор. – Только пыль собирает. Все книги, что мне нужны, у меня на электронных носителях.

– Понятно, – кивнула журналистка и снова уставилась в свою тарелку.

Виктор так и не понял, к чему был этот вопрос, но спрашивать не видел смысла. Мало ли, о чем она подумала. Пусть ее. Не будет мешаться под ногами – и ладно.

– Я закажу на вечер пиццу, два вида, – решившись, сообщил Виктор, – так что можете не готовить сегодня.

Журналистка подняла голову от тарелки, странно на него посмотрела, как будто хотела что-то сказать, но из-за всех сил сдерживалась, снова кивнула и вернулась к тарелке.

Глава 16

«Благодетель нашелся, – недовольно фыркнула про себя Аня, возвращаясь к еде, – можете не готовить. Спасибо тебе, добрый барин, за ласку, заботу и внимание».

Она, конечно, понимала, что все люди разные, на то они и люди. Но подобного высокомерного индивида встречала впервые. И теперь, узнав его, известного автора романов, немного лучше, Аня жалела, что не прочитала хотя бы одну его книгу. Она могла бы сравнивать лирического героя произведения и его создателя.

«Надо будет восполнить этот пробел, – решила Аня, – перед тем как начну компоновать интервью».

– С интервью закончим завтра, – поставив ее в известность, словно служанку перед волей хозяина, сообщил Неверящий, поднялся из-за стола и ушел. Наверное, опять в свой кабинет.

Аня оставила грязную посуду на столе – этакая форма протеста – и вернулась на второй этаж, но не в свою комнату, а в ту, где нашла тогда книги.

Еще раз внимательным взглядом окинув небольшое сборище книг, она довольно улыбнулась: как можно было в прошлый раз не заметить такую прелесть? Ну вот же, вот: Виктор Неверящий. «Повесть о неудачнике».

Аня потерла руки в предвкушении и вместе с книгой, единственной здесь авторства Неверящего, вернулась в свою спальню.

Блокнот с ручкой оказались рядом. Аня собиралась читать и делать пометки по мере развития сюжета.

Лирическое вступление о силе человеческих чувств и их роли в жизни индивида Аня пропустила. И так понятно, что собственных мыслей на эту тему Неверящий здесь не оставил. Снова «переосмыслил» кого-то. Читай: содрал то, что ему хотелось, у более подходящего автора, заменив лишь некоторые слова.

«Сергей был неудачником, – прочитала Аня первую фразу, характеризовавшую главного героя романа, – все, что он ни делал, ему не удавалось. Красивый, умный, он стеснялся общаться с женщинами…».

Аня скользила глазами по строчкам книги, изредка отрываясь от нее, чтобы записать свои мысли в блокнот. На губах ее то и дело появлялась хищная улыбка. Интервью должно было получиться просто замечательным. И Аня даже знала, в какие газеты отправит его, прежде чем покажет придирчивому преподу. А может, сразу в газете и покажет. Срок ведь указан не был. Так что держись, Неверящий, Аня собиралась сделать на твоей фамилии приличные деньги.

Герой у Неверящего получался мямлей, трусом и закомплексованным дураком. Он прислушивался ко всем подряд, не желал замечать очевидного и, конечно же, ни разу не признался в любви той, по которой сох еще со старших классов школы. Типичный неудачник, упивавшийся своим невезением. Такой же закомплексованный, как и его автор.

На этой мысли Аня снова улыбнулась и отложила прочитанную почти наполовину книгу. Ей необходимо было отдохнуть и обдумать текст.

День пролетел незаметно, даже, можно сказать, незамеченным, так же, как и остальные дни в жизни Виктора. Снова работа за монитором, снова попытка оживить выдуманных персонажей. С каждым разом Виктор все больше убеждался, что у него, как у большинства писателей, начинается творческий кризис. Слог казался искусственным, герои – деревянными, слова – плохо подобранными. Виктор был уверен, что может писать лучше. Вот только это «лучше» все никак не проявлялось. И снова на экране появлялись штампы, клише, заезженные фразы.